Это - Крит!
Это - Крит!
После окончания войны немецкие автор эрхарт кестнер сделал следующее признание. " в 1952 я пошла в первый раз после войны, на Крите. Закат, царствовал, как солнце, я подошел к немецким кладбище, пустыня с товарищем только последние солнечные лучи. Я ошибалась. Здесь была живая душа, была женщина в черном. С мое удивление, я видел, как она пытается зажечь свечи на могилах немецких умер войны и методично еду из могилы на могилу. Я подошел к ней и спросил ее. Ты отсюда? Да. Тогда зачем это делать? Эти люди убили cretans ". Дитя мое, женщина. А по акценту ты кажешься незнакомца, и ты не знаешь, что здесь произошло в 41 до 44. Мой муж был убит в бою крита и я осталась с моего любимого сына меня немцы взяли его в заложники в 1943 И погиб в концлагере, в заксен ' cháouzen. Я не знаю, где он похоронен мой ребенок. Но я знаю, что все эти дети были матери, как и я. И освещение в их память, их матери, потому что они не могут спуститься. Определенно другая мать зажигает свечу в память о сыне ". Кестнер и пишет: "ответ, только в Греции, может быть".
После окончания войны немецкие автор эрхарт кестнер сделал следующее признание. " в 1952 я пошла в первый раз после войны, на Крите. Закат, царствовал, как солнце, я подошел к немецким кладбище, пустыня с товарищем только последние солнечные лучи. Я ошибалась. Здесь была живая душа, была женщина в черном. С мое удивление, я видел, как она пытается зажечь свечи на могилах немецких умер войны и методично еду из могилы на могилу. Я подошел к ней и спросил ее. Ты отсюда? Да. Тогда зачем это делать? Эти люди убили cretans ". Дитя мое, женщина. А по акценту ты кажешься незнакомца, и ты не знаешь, что здесь произошло в 41 до 44. Мой муж был убит в бою крита и я осталась с моего любимого сына меня немцы взяли его в заложники в 1943 И погиб в концлагере, в заксен ' cháouzen. Я не знаю, где он похоронен мой ребенок. Но я знаю, что все эти дети были матери, как и я. И освещение в их память, их матери, потому что они не могут спуститься. Определенно другая мать зажигает свечу в память о сыне ". Кестнер и пишет: "ответ, только в Греции, может быть".
Текст на греческом языке
Αυτή είναι η Κρήτη!
Μετά το τέλος του πολέμου ο Γερμανός συγγραφέας Έρχαρτ Κέστνερ έκανε την εξής εξομολόγηση. «Στα 1952 πήγα για πρώτη φορά μετά το πόλεμο, στην Κρήτη. Ένα σούρουπο, καθώς ο ήλιος βασίλευε, πλησίασα το γερμανικό νεκροταφείο, έρημο με μόνο σύντροφο τις τελευταίες ηλιαχτίδες. Έκανα όμως λάθος. Υπήρχε εκεί και μια ζωντανή ψυχή, ήταν μια μαυροφορεμένη γυναίκα. Με μεγάλη μου έκπληξη την είδα ν’ ανάβει κεριά στους τάφους των Γερμανών νεκρών του πολέμου και να πηγαίνει μεθοδικά από μνήμα σε μνήμα. Την πλησίασα και τη ρώτησα. Είστε από εδώ; Μάλιστα. Και τότε γιατί το κάνετε αυτό; Οι άνθρωποι αυτοί σκότωσαν τους Κρητικούς». Παιδί μου, απαντά η γυναίκα. από τη προφορά σου φαίνεσαι ξένος και δεν θα γνωρίζεις τι συνέβη εδώ στα 41 με 44. Ο άντρας μου σκοτώθηκε στη μάχη της Κρήτης κι έμεινα με το μονάκριβο γιο μου. Μου τον πήραν οι Γερμανοί όμηρο στα 1943 και πέθανε σε στρατόπεδο συγκεντρώσεως, στο Σαξενχάουζεν. Δεν ξέρω πού είναι θαμμένο το παιδί μου. Ξέρω όμως πως όλα τούτα ήταν τα παιδιά μιας κάποιας μάνας, σαν κι εμένα. Και ανάβω στη μνήμη τους, επειδή οι μάνες τους δεν μπορούν να ‘ρθουν εδώ κάτω. Σίγουρα μια άλλη μάνα θα ανάβει το καντήλι στη μνήμη του γιού μου». Και γράφει ο Κέστνερ: «Αυτή η απάντηση, μόνο στην Ελλάδα θα μπορούσε να δοθεί».
Σχόλια
Δημοσίευση σχολίου